Эдуард Багрицкий
Осень
Литавры лебедей замолкли вдалеке,
Затихли журавли за топкими лугами,
Лишь ястреба кружат над рыжими стогами,
Да осень шелестит в прибрежном тростнике.
На сломанных плетнях завился гибкий хмель,
И никнет яблоня, и утром пахнет слива,
В веселых кабачках разлито в бочки пиво,
И в тихой мгле полей, дрожа, звучит свирель.
Над прудом облака жемчужны и легки,
На западе огни прозрачны и лиловы.
Запрятавшись в кусты, мальчишки-птицеловы
В тени зеленых хвой расставили силки.
Из золотых полей, где синий дым встает,
Проходят девушки за грузными возами,
Их бедра зыблются под тонкими холстами,
На их щеках загар как золотистый мед.
В осенние луга, в безудержный простор
Спешат охотники под кружевом тумана.
И в зыбкой сырости пронзительно и странно
Звучит дрожащий лай нашедших зверя свор.
И Осень пьяная бредет из темных чащ,
Натянут темный лук холодными руками,
И в Лето целится и пляшет над лугами,
На смуглое плечо накинув желтый плащ.
И поздняя заря на алтарях лесов
Сжигает темный нард и брызжет алой кровью,
И к дерну летнему, к сырому изголовью
Летит холодный шум спадающих плодов.
1915
Любимые стихи
-
Галlина
- Эксперт по платкам
- Сообщения: 5139
- Зарегистрирован: 11 июн 2017, 22:48
- Род занятий: Инженер
- Откуда: Москва
Re: Любимые стихи
Оксаночка,
спасибо за стихи
спасибо за стихи
Re: Любимые стихи
Галиночка 
Re: Любимые стихи
Диалог
«Там он лежит, на склоне.
Ветер повсюду снует.
В каждой дубовой кроне
сотня ворон поет.»
«Где он лежит, не слышу.
Листва шуршит на ветру.
Что ты сказал про крышу,
слов я не разберу.»
«В кронах, сказал я, в кронах
темные птицы кричат.
Слетают с небесных тронов
сотни его внучат.»
«Но разве он был вороной:
ветер смеется во тьму.
Что ты сказал о коронах,
слов твоих не пойму.»
«Прятал свои усилья
он в темноте ночной.
Все, что он сделал: крылья
птице черной одной.»
«Ветер мешает мне, ветер.
Уйми его, Боже, уйми.
Что же он делал на свете,
если он был с людьми.»
«Листьев задумчивый лепет,
а он лежит не дыша.
Видишь облако в небе,
это его душа.»
«Теперь я тебя понимаю:
ушел, улетел он в ночь.
Теперь он лежит, обнимая
корни дубовых рощ.»
«Крышу я делаю, крышу
из густой дубовой листвы.
Лежит он озера тише,
ниже всякой травы.
Его я венчаю мглою.
Корона ему под стать.»
«Как ему там под землею.»
«Так, что уже не встать.
Там он лежит с короной,
там я его забыл.»
«Неужто он был вороной.»
«Птицей, птицей он был.»
1962 г
Иосиф Бродский
«Там он лежит, на склоне.
Ветер повсюду снует.
В каждой дубовой кроне
сотня ворон поет.»
«Где он лежит, не слышу.
Листва шуршит на ветру.
Что ты сказал про крышу,
слов я не разберу.»
«В кронах, сказал я, в кронах
темные птицы кричат.
Слетают с небесных тронов
сотни его внучат.»
«Но разве он был вороной:
ветер смеется во тьму.
Что ты сказал о коронах,
слов твоих не пойму.»
«Прятал свои усилья
он в темноте ночной.
Все, что он сделал: крылья
птице черной одной.»
«Ветер мешает мне, ветер.
Уйми его, Боже, уйми.
Что же он делал на свете,
если он был с людьми.»
«Листьев задумчивый лепет,
а он лежит не дыша.
Видишь облако в небе,
это его душа.»
«Теперь я тебя понимаю:
ушел, улетел он в ночь.
Теперь он лежит, обнимая
корни дубовых рощ.»
«Крышу я делаю, крышу
из густой дубовой листвы.
Лежит он озера тише,
ниже всякой травы.
Его я венчаю мглою.
Корона ему под стать.»
«Как ему там под землею.»
«Так, что уже не встать.
Там он лежит с короной,
там я его забыл.»
«Неужто он был вороной.»
«Птицей, птицей он был.»
1962 г
Иосиф Бродский
Re: Любимые стихи
Вечерние стекла
Гаснет день. В соборе всё поблекло.
Дымный камень лиловат и сер.
И цветами отцветают стекла
В глубине готических пещер.
Темным светом вытканные ткани,
Страстных душ венчальная фата,
В них рубин вина, возникший в Кане,
Алость роз, расцветших у креста.
Хризолит осенний и пьянящий,
Мед полудней — царственный янтарь,
Аметист — молитвенный алтарь
И сапфир испуганный и зрящий.
В них горит вечерний океан,
В них призыв далекого набата,
В них глухой, торжественный орган,
В них душа стоцветная распята.
Тем, чей путь таинственно суров,
Чья душа тоскою осиянна,
Вы — цветы осенних вечеров,
Поздних зорь далекая Осанна.
1907
Максимилиан Волошин
Гаснет день. В соборе всё поблекло.
Дымный камень лиловат и сер.
И цветами отцветают стекла
В глубине готических пещер.
Темным светом вытканные ткани,
Страстных душ венчальная фата,
В них рубин вина, возникший в Кане,
Алость роз, расцветших у креста.
Хризолит осенний и пьянящий,
Мед полудней — царственный янтарь,
Аметист — молитвенный алтарь
И сапфир испуганный и зрящий.
В них горит вечерний океан,
В них призыв далекого набата,
В них глухой, торжественный орган,
В них душа стоцветная распята.
Тем, чей путь таинственно суров,
Чья душа тоскою осиянна,
Вы — цветы осенних вечеров,
Поздних зорь далекая Осанна.
1907
Максимилиан Волошин
Re: Любимые стихи
Чжан Кэ-цзю
Осенние думы
Перевод Анны Ахматовой
Мой друг через заставу Юйrуань
Уехал в отдаленные края.
За ширмою серебряной одна
Сижу, тоскуя, до рассвета я.
Осенний ветер горестно поет,
Он стужей белый лотос обдает,
И весь покрыт студеною росой
Дриандры черной лиственный убор.
Сегодня гусь не прилетел домой,
Я вновь пишу тебе, любимый мой!
Осенние думы
Перевод Анны Ахматовой
Мой друг через заставу Юйrуань
Уехал в отдаленные края.
За ширмою серебряной одна
Сижу, тоскуя, до рассвета я.
Осенний ветер горестно поет,
Он стужей белый лотос обдает,
И весь покрыт студеною росой
Дриандры черной лиственный убор.
Сегодня гусь не прилетел домой,
Я вновь пишу тебе, любимый мой!
Re: Любимые стихи
Butterfly:
Un bel dì, vedremo
levarsi un fil di fumo
sull'estremo confin del mare.
E poi la nave appare.
Poi la nave bianca
entra nel porto,
romba il suo saluto...
Madama Butterfly - G.Puccini
Maria Callas:
Однажды мы увидим
струйку дыма на горизонте моря.
За ней покажется корабль,
который в порт войдет с приветственным салютом...
Re: Любимые стихи
Лена! 
Re: Любимые стихи
Полюбил богатый — бедную,
Полюбил учёный — глупую,
Полюбил румяный — бледную,
Полюбил хороший — вредную:
Золотой — полушку медную.
— Где, купец, твоё роскошество?
«Во дырявом во лукошечке!»
— Где, гордец, твои учёности?
«Под подушкой у девчоночки!»
— Где, красавец, щеки алые?
«За́ ночь чёрную — растаяли».
— Крест серебряный с цепочкою?
«У девчонки под сапожками!»
Не люби, богатый, — бедную,
Не люби, учёный, — глупую,
Не люби, румяный, — бледную,
Не люби, хороший, — вредную:
Золотой — полушку медную!
Цветаева Марина. 1918.
Полюбил учёный — глупую,
Полюбил румяный — бледную,
Полюбил хороший — вредную:
Золотой — полушку медную.
— Где, купец, твоё роскошество?
«Во дырявом во лукошечке!»
— Где, гордец, твои учёности?
«Под подушкой у девчоночки!»
— Где, красавец, щеки алые?
«За́ ночь чёрную — растаяли».
— Крест серебряный с цепочкою?
«У девчонки под сапожками!»
Не люби, богатый, — бедную,
Не люби, учёный, — глупую,
Не люби, румяный, — бледную,
Не люби, хороший, — вредную:
Золотой — полушку медную!
Цветаева Марина. 1918.
Re: Любимые стихи
Гудит мой улей. И робея
Взойду на кафедру сейчас.
Но мужество найду в себе я,
Когда в толпе увижу Вас.
И с самого начала речи
Над местом, где сидите Вы,
Я нимб сияющий отмечу
Вкруг серафической главы.
Во власти благостных наитий
Все круче забираю в высь
Но незаметной, крепкой нитью
Я с Вами связываю мысль.
Воздушным, шелестящим змеем
Над аудиторией взлетев,
Простор дарю рукам обеим
И ветра слушаю напев.
То падая, то возлетая,
Бумажным трепещу хвостом,
И даль за мною золотая,
И весь я в свете золотом.
И, обратись к моим высотам,
Раскручиваете Вы нить
И управляете полетом,
Чтобы меня не уронить.
И из собравшихся едва ли
Заметить кто-либо успел,
Как Вы наматывали валик,
Когда порыв мой ослабел.
И, властно стянутый на землю,
Я трепыхнулся и затих.
Опять внизу я. Не затем ли,
Чтоб изнемочь у ног твоих?
1930
Николай Белоцветов
Взойду на кафедру сейчас.
Но мужество найду в себе я,
Когда в толпе увижу Вас.
И с самого начала речи
Над местом, где сидите Вы,
Я нимб сияющий отмечу
Вкруг серафической главы.
Во власти благостных наитий
Все круче забираю в высь
Но незаметной, крепкой нитью
Я с Вами связываю мысль.
Воздушным, шелестящим змеем
Над аудиторией взлетев,
Простор дарю рукам обеим
И ветра слушаю напев.
То падая, то возлетая,
Бумажным трепещу хвостом,
И даль за мною золотая,
И весь я в свете золотом.
И, обратись к моим высотам,
Раскручиваете Вы нить
И управляете полетом,
Чтобы меня не уронить.
И из собравшихся едва ли
Заметить кто-либо успел,
Как Вы наматывали валик,
Когда порыв мой ослабел.
И, властно стянутый на землю,
Я трепыхнулся и затих.
Опять внизу я. Не затем ли,
Чтоб изнемочь у ног твоих?
1930
Николай Белоцветов
Re: Любимые стихи
Оксана!
Это тебе спасибо, что размещенными китайско-ахматовскими строками дала стимул для этой параллели.
Она возникла стремительно и пронзительно в голове.
Именно по настроению, стилю. Ну и по колориту, конечно - оевропеизированного Востока.
И в стихах - надежда. И в этой арии она тоже есть.
Еще есть...
*А так конечно Баттерфляй - редкостной безнадежности опера.
Но музыки в ней очень красивые, конечно*
Это тебе спасибо, что размещенными китайско-ахматовскими строками дала стимул для этой параллели.
Она возникла стремительно и пронзительно в голове.
Именно по настроению, стилю. Ну и по колориту, конечно - оевропеизированного Востока.
И в стихах - надежда. И в этой арии она тоже есть.
Еще есть...
*А так конечно Баттерфляй - редкостной безнадежности опера.
Но музыки в ней очень красивые, конечно*
Re: Любимые стихи
Лена, да, музыки очень красивые ... переворачивают душу...Re: Любимые стихи
Городские фонтаны
Когда бы не боялся я прослыть
Бездельником, лентяем и поэтом,
Мечтателем, которого всегда
Презрительной улыбкой награждают,
Я утром бы исправно уходил,
Как ходят клерки в скучную контору,
В гранитный мир парижских площадей,
Чтоб слушать шум блистательных фонтанов!
В огромных и нарядных городах,
Где все имеет смысл и назначенье,
Нет более напрасной красоты,
Чем этих вод безумное теченье...
Когда ревут недобрые гудки,
И каждый миг из мрака подземелья
Измученная, черная толпа,
Заране обреченная на муки,
С тревогой неизбежною в глазах,
Торопится, друг друга обгоняя,
И, задыхаясь, мчится и спешит,
Чтоб тусклый день еще у жизни вырвать...
Одни фонтаны светлою сгруей
Холодный блеск бесцельно расточают,
И падает на каменное дно
Оформленная прихотью стихия.
Она взлетает, бешеная, вверх,
Но каплей каждою к земле влечется,
Чтоб, вновь себя на брызги расточив,
Подняться вновь для нового безумья.
И если долго вслушиваться в шум,
То ясно в нем улавливаешь дактиль,
Скользяпщй ямб, послушливый хорей
И медленную женскую цезуру...
Один фонтан на площади Конкорд
Швыряет в небо столько сочетаний,
И столько строф, и строф чередований,
Что все стихи Овидиевых книг,
Корнеля стансы и романы Гейне
Собой бассейн наполнить не могли б...
Когда бы в них была вода, конечно!
1927
Дон-Аминадо
Когда бы не боялся я прослыть
Бездельником, лентяем и поэтом,
Мечтателем, которого всегда
Презрительной улыбкой награждают,
Я утром бы исправно уходил,
Как ходят клерки в скучную контору,
В гранитный мир парижских площадей,
Чтоб слушать шум блистательных фонтанов!
В огромных и нарядных городах,
Где все имеет смысл и назначенье,
Нет более напрасной красоты,
Чем этих вод безумное теченье...
Когда ревут недобрые гудки,
И каждый миг из мрака подземелья
Измученная, черная толпа,
Заране обреченная на муки,
С тревогой неизбежною в глазах,
Торопится, друг друга обгоняя,
И, задыхаясь, мчится и спешит,
Чтоб тусклый день еще у жизни вырвать...
Одни фонтаны светлою сгруей
Холодный блеск бесцельно расточают,
И падает на каменное дно
Оформленная прихотью стихия.
Она взлетает, бешеная, вверх,
Но каплей каждою к земле влечется,
Чтоб, вновь себя на брызги расточив,
Подняться вновь для нового безумья.
И если долго вслушиваться в шум,
То ясно в нем улавливаешь дактиль,
Скользяпщй ямб, послушливый хорей
И медленную женскую цезуру...
Один фонтан на площади Конкорд
Швыряет в небо столько сочетаний,
И столько строф, и строф чередований,
Что все стихи Овидиевых книг,
Корнеля стансы и романы Гейне
Собой бассейн наполнить не могли б...
Когда бы в них была вода, конечно!
1927
Дон-Аминадо
Re: Любимые стихи
Светляки
Слова — как светляки с большими фонарями.
Пока рассеян ты и не всмотрелся в мрак,
Ничтожно и темно их девственное пламя
И неприметен их одушевленный прах.
Но ты взгляни на них весною в южном Сочи,
Где олеандры спят в торжественном цвету,
Где море светляков горит над бездной ночи
И волны в берег бьют, рыдая на лету.
Сливая целый мир в единственном дыханье,
Там из-под ног твоих земной уходит шар,
И уж не их огни твердят о мирозданье,
Но отдаленных гроз колеблется пожар.
Дыхание фанфар и бубнов незнакомых
Там медленно гудит и бродит в вышине.
Что жалкие слова? Подобье насекомых!
И всё же эта тварь была послушна мне.
1949 г
Николай Заболоцкий
Слова — как светляки с большими фонарями.
Пока рассеян ты и не всмотрелся в мрак,
Ничтожно и темно их девственное пламя
И неприметен их одушевленный прах.
Но ты взгляни на них весною в южном Сочи,
Где олеандры спят в торжественном цвету,
Где море светляков горит над бездной ночи
И волны в берег бьют, рыдая на лету.
Сливая целый мир в единственном дыханье,
Там из-под ног твоих земной уходит шар,
И уж не их огни твердят о мирозданье,
Но отдаленных гроз колеблется пожар.
Дыхание фанфар и бубнов незнакомых
Там медленно гудит и бродит в вышине.
Что жалкие слова? Подобье насекомых!
И всё же эта тварь была послушна мне.
1949 г
Николай Заболоцкий