Любимые стихи

[Окс4]

Лена, коллажа вашего дух возобновления,
нежности и уязвимости мне по душе! благодарю!
Я с ответным настроением


* * *

Я не знаю этой жизни — ах, она сложней
Утром синих, на закате голубых теней.
1921
Николай Гумилев

[Елена А]

Как раз в обед сегодня говорила - Мир, какой ты сложный. Как хочется тебя понять. Но, увы…

И самарские ( может, голландские ) тюльпаны - для вас!

[Окс4]

* * *

Ты представить себе не можешь,
Как хороша весна у моря.
Что это на простую весну не похоже,
Согласится каждый, не споря.
Начинается так: низко над садом
Ты видишь туман розовый и серый;
Тут надо молчать, чтоб ни словом, ни взглядом
Не спугнуть весны, пугливой, как серна.
Ты раскладываешь пасьянс, путая масти,
Шьешь, восторгаешься новым поэтом
И все время испытываешь легкое счастье.
Не нужно только говорить об этом.
Ты ложишься спать, а утром рано...
Боже ты мой, как надулись и вспухли
Красные почки старых каштанов.
А на яблоне — светлое облако, пух ли?
И высокое море синей стеною
Обвело весь город, от солнца алый.
Тогда приходит тот, кто зимою
Не глядел на тебя, а если глядел, то мало.
Теперь же, когда и море и сушу
Весна поймала в нежные сети,
Он отдает тебе свою душу.
И что тут сказать? И как тут ответить?
1916
Вера Инбер

[Окс4]

* * *

В мае сомненья тихи…
Знаю — и это стихи,
Чувствую – это весна,
Верю – простятся грехи
Тем, кому жалость нужна…

Дождь светло-серый опять…

Трудно бывает сказать,
Стоит ли так говорить?
Знаю, что важно понять,
Думаю – нужно любить…

Страшно сказать: навсегда…

Где-то проходят года,
Чей-то кончается век,
Тают светло, без следа,
Музыка, дождь, человек…
1930-1934
Лидия Червинская

[amura217]

Девочка прячет
Под маской простушки
Чистую душу от хищных людей.
Девочка плачет
Ночами в подушку
От неприятия общих идей
Сны её тают,
Как дым над рекою,
И опускаются илом на дно...
Девочка знает
Чего-то такое,
Что окружающим знать не дано...
В доме темно,
Одиноко и пусто.
Кажется, будто повымерли все...
Через окно
Улыбается грустно
Ангел-хранитель, на ветку присев.
Дождик стеною.
Прозрачною пылью,
Капельки по подоконнику бьют.
А за спиною -
Намокшие крылья
Тянут к земле и взлететь не дают...
Андрей Шигин

[Окс4]

еще чуть - чуть полета...

* * *

Я видел сон: в пустом огромном зале
Ряд у стены вздымавшихся зеркал,
Как цепь светил, торжественно сверкал.
Я был один. Шум города всё дале –

И гул толпы, и грохот – ускользал.
А зеркала мой образ отражали –
Я в них читал волшебные скрижали,
И новой жизнью был мне чудный зал:

Так это – я? Неведомый и странный,
Гляжусь, как в мир – огромный, многогранный…
Как на себя я дивно непохож!

Так это – я? И тут, с собою рядом
Я? Я гляжу – чужим и близким взглядом?..
Как холодна мне здешней жизни дрожь!
1908
Юрий Верховский

[Окс4]

разное...



Вадим Шефнер

ЗАБЫВАЮТ

Забывают, забывают —
Будто сваи забивают,
Чтобы строить новый дом.
О великом и о малом,
О любви, что миновала,
О тебе, о добром малом,
Забывают день за днем.

Забывают неумело
Скрип уключин ночью белой,
Вместе встреченный рассвет.
За делами, за вещами
Забывают, не прощая,
Все обиды прошлых лет.

Забывают торопливо,
Будто прыгают с обрыва
Иль накладывают жгут…
Забывают, забывают —
Будто клады зарывают,
Забывают —
как сгорают,
Забывают —
будто жгут.

Забывают кротко, нежно,
Обстоятельно, прилежно,
Без надсады и тоски.
Год за годом забывают —
Тихо-тихо обрывают
У ромашки лепестки.

Не печалься, друг сердечный:
Цепь забвенья — бесконечна,
Ты не первое звено.
Ты ведь тоже забываешь,
Забываешь, забываешь —
Будто якорь опускаешь
На таинственное дно.
1974

Вячеслав Иванов

FIO, ERGO NON SUM

Жизнь — истома и метанье,
Жизнь — витанье
Тени бедной
Над плитой забытых рун;
В глубине ночных лагун
Отблеск бледный,
Трепетанье
Бликов белых,
Струйных лун;
Жизнь — полночное роптанье,
Жизнь — шептанье
Онемелых, чутких струн...

Погребенного восстанье
Кто содеет
Ясным зовом?
Кто владеет
Властным словом?
Где я? Где я?
По себе я
Возалкал!

Я — на дне своих зеркал.
Я — пред ликом чародея
Ряд встающих двойников,
Бег предлунных облаков.
1904

Лев Кобылинский

ПЕСНЯ КУКОЛ
Из «Сказки о фарфоровом царстве»

Как китайские тени, игриво,
прихотливо скользят облака;
их капризы бесцельно красивы,
их игра и легка и тонка.
Это царство огня и фарфора,
ярких флагов, горбатых мостов,
механически стройного хора
восковых и бумажных цветов.
Здесь в блестящих бубенчиках шарик
будит мертвую ясность стекла,
и луна, как китайский фонарик,
вновь мерцает мертва и кругла.
То горит бледно-розовым светом,
то померкнет, и траурно-хмур
к ней приникнет ночным силуэтом
из вечерних тенет абажур.
Здесь никто не уронит слезинок,
здесь улыбка не смеет мелькнуть,
и, как в мертвенной пляске снежинок,
здесь не может никто отдохнуть.
Здесь с живыми сплетаются тени,
пробуждая фарфоровый свод,
это — праздник живых привидений
и воскресших теней хоровод.
Дай нам руку скорей, на мгновенье
оборвется дрожащая нить,
из фарфоровой чаши забвенья
станешь с нами без удержу пить.
Будет танец твой странно-беззвучен,
все забудешь — и смех и печаль,
и с гирляндой теней неразлучен,
унесешься в стеклянную даль.
Ты достигнешь волшебного зала,
где единый узор сочетал
с мертвым блеском земного кристалла
неземных сновидений кристалл.
Там увидишь, сквозь бледные веки
Фею кукол, Принцессу принцесс,
чтоб с ее поцелуем навеки
мир живых потускнел и исчез!..
1914


Вадим Шефнер

ДРЕВНЯЯ КРЕПОСТЬ

А. Гитовичу

Вдали звенят бубенчики коров,
Поет пастух, а здесь безлюдно, дико.
Густая зелень затянула ров,
И на валу алеет земляника.

Потрескавшийся камень темно-бур,
Изъела ржа чугунные засовы.
И, вылетев из черных амбразур,
По вечерам тревожно кычут совы.

Пусть крепость неприступною была,
Но время двинулось само на приступ,
И мост подгнил, и бастиона выступ
Мечтательная зелень оплела.

Где ядра тратил понапрасну враг.
Где воины не ведали измены.
Теперь полынь и огнецветный мак
Без боя взяли рухнувшие стены.

Ты скажешь: вот — вонзались башни ввысь,
Чернели рвы, — а что осталось ныне?
Не у камней бессмертию учись,
А у цветов и у стеблей полыни.
1939