argon, Аня, спасибо большое за отклик и информацию! Мне было очень интересно снова «нырнуть» в эту тему.
Картинки с лицами эрзя мне кажутся очень знакомыми, особенно мужчина справа - как будто я уже видела это лицо, ужасно кого-то напоминает.
Один человек из моего окружения очень неполиткорректно высказывается о том, как внешне отличить мокшу от эрзя. Это, конечно же, не правда. Красивые люди есть во всех нациях. Да и с лица воду не пить, как говорится. Был бы человек хороший...
Светлана Хоркина одном интервью говорила, что ее родители мордвины-мокша из Темниковского района недалеко от Саранска. Чем не красавица?
А у Натальи Водяновой бабушка - эрзянка.
Евгений Чичваркин на Селигере-2012 признался, что его предки из мокшан. Тоже - на мой вкус - очень даже.
Алексей Маресьев, легендарный летчик, Герой Советского Союза, который стал прототипом книги Бориса Полевого "Повесть о настоящем человеке", был мокшей. Во время войны имел позывной «Мордвин».
Из писателей интересно описывает мордву Горький.
Упоминают, что он очень хорошо знал жизнь мордвы, наблюдал ее в Н.Новгороде, Арзамасе, во время путешествия по Оке и в Пензенскую губернию. Как-то, беседуя с мордовскими писателями, он заявил: «Хочется мне пройти по Волге, зайти и посмотреть мордовские леса. Гораздый народ мордва… ».
Что он имел в виду под «гораздый»?..
Ну, наверное, то, что изобразил в образе Иванихи из рассказа «Знахарка».
Меня особенно поразило, как она описывает свою охоту на медведей:
«Била Иваниха зверя «по-мордовски»: обкладывала правую руку лубками, окручивала ее, до плеча, сыромятным ремнем, в кисть брала нож, а в левую руку — короткую, вроде тяпки, секиру. Когда зверь шел на нее, разинув пасть, она била его тяпкой по лапам и, сунув нож в пасть, вспарывала горло медведю.
— Эдак только мордва била медведей, это требует силы зверячьей. Семнадцатый зверь все-таки ребро ей вышиб, а тридцать который-то шею свернул ей несколько, — видал ты, как неладно она шеей владеет? От этого. До сорокового зверя она не дошла, забоялась, сороковой медведь — сроковой, судьбинный охотнику, редкие от него уходят живы. Это всему миру известно, — сороковому медведю указан срок жизни охотника.»
argon писал(а): ↑14 апр 2021, 00:37
Однако свои традиции и верования (а были они язычниками) сохраняли, сколько могли. В середине 18 века были принудительно крещены.
Да, вот и Иваниха в том же рассказе и про свою языческую веру упоминает:
«Медведь-зверь — богу служит, Кереметь на медведях в небе ездит, солнце возит. Солнце-то большое, с хороший пруд, тяжелое, все из чистого золота. Люди тоже богу нужны. Пчела служит человеку, человек — богу. Кереметь сказал: «Бей медведя, покуда я терплю, побьешь много — солнце встанет, помни! Тогда пошлю на тебя сильного, он тебя убьет». Человек согласился: человеку скота жалко. Меды жалко, овсы. Медведь много портит.»
Забавно она дальше говорит рассказчику:
«— Вот тебе, молодому, надо знать: баба есть такая, как сороковой медведь. С тремя любишься — ничего, и с девятью — ничего, а встанет на пути твоем четвертая, или там седьмая, и — конец тебе. Приворожит, привяжет, кроме ее нет у тебя свету, будешь жить, как слепой. Это — судьбинная баба, ее Кереметь в наказание посылает. Богу — детей надо, людей. А когда одна голая игра, без детей, это он не любит. Не надо это ему..»
Ну, и, собственно, как она молится Христу словно жалуется на него, и говорит о вере:
(Кликните, чтобы почитать, что спрятано под катом)...«Мне хотелось спросить знахарку о Керемети: какой это бог? И когда она, кончив пить чай, перемыв и убрав посуду, села к столу вязать чулок, я осторожно начал выспрашивать.
Неприятно поджав толстые губы, быстро шевеля пальцами, поблескивая сталью спиц, она отвечала неохотно, верблюжьи ноздри ее съежились и темный нос стал острей.
— Я не поп, бога не знаю, — говорила она.
— А Кереметь — хороший бог?
— Бог — не лошадь, по зубам не узнаешь. Не взглянешь ему в зубы-то...
Она долго отвечала так, сердито и сдержанно, но мне удалось какими-то словами задеть ее, и, раздув ноздри, обнажив зеленоватые зубы овцы, еще быстрее перебирая спицы, она заворчала раздраженно:
— Что ты стучишь, как бондарь, — бог, бог? Человека нельзя отдавать богу, как девку старику, нельзя насильно тащить к богу. Не семья будет. Правды не будет.
С удивлением я заметил, что старуха строит речь свою как будто не по-русски, хотя вообще она говорила сочно и складно. Резким жестом она дернула платок на голове, лоб ее стал выше, а из-под мохнатых бровей на меня внушительно уставились другие глаза — светлее, меньше. И все мятое лицо ее тоже стало меньше, тверже.
— Ваш бог — веру любит, Кереметь — правду, — говорила она. — Правда выше веры. Кереметь знает: бог с человеком в дружбе — будет правда! Человечья душа — его душа, он ее черту не даст. Ваш бог, Христос, ничего не хочет, только веры хочет. Кереметь — человека хочет, он знает: бог с человеком — правда, а один бог — это неправда. Он — бережливый. Зверя, рыбу, пчелу — это он дает человеку. Землю дает. Он человеку пастух. Не поп пастух, бог пастух. А у вас — поп. Христос говорит: верь, а Кереметь: делай правду! Сделаешь — друг мой будешь. За деньги правду не сделаешь. Попы — деньги любят. Они Христа с Кереметью стравили, как собак, дерутся оба, сердятся, ваш — на нас, наш — на вас.
Она перестала вязать чулок, бросив на стол шерсть и спицы, и, шлепая губами, говорила глухо, угрюмо:
— Мордва не люди стали, кому верить — не знают. И вы — не люди. Кереметь сердит на вас, мешает жить, оба они мешают, один — вам, другой — нам. Злые оба. Бог человеком питается, а человек стал тоже злой, горький стал...
Посветлевшие глаза старухи блестели укоризненно и жестко, она становилась все меньше похожа на русскую, и что-то властное звучало в ее словах. Медленно разгибая сломанную шею, она точно намеревалась ударить меня головою, и это было так неприятно, что я выпрямился на стуле. И все чаще встречались в ее речи слова чужие мне, мордовские слова.
...
Помолчав, она заговорила тише:
— Бог злой, человек злой, поп хуже всех злой. Людей надо разделить честно: тех — этому богу, этих — тому. Тогда боги будут жить дружно. У каждого свое стадо. Хорошие хозяева враждой не живут. Вы говорите: «Бог правду любит, да не скоро скажет» — зачем не скоро? Знаешь — сейчас скажи! Кереметь знает: правда лучше веры. Он говорил, а когда его травить стали — замолчал. Обиделся, — живите без меня. Это плохо нам. Это черту — хорошо...»
Но гораздо больше мне рассказ «Мордовка» нравится. Хороший такой, жизненный. Мужская точка зрения на семейные отношения.
Там он интересно описывает внешность героини-мордовки (предположу, что мокшанки):
«...коренастая, маленькая, со скуластым лицом и узкими, невидными глазами.»
«Косо поставленные глаза девицы вдруг раскрылись - они были голубые, тёплые и приятно освещали её скуластое лицо, немного скрашивая его.»
«... скулы её обострились и лицо вдруг стало похоже на морду собаки, готовой завыть.»
Зато какой хорошей Лиза оказалась как человек!
Про фотошоп.
(Кликните, чтобы почитать, что спрятано под катом)...У меня свой подход. Мы с мужем поняли, с каким светом мы умеем работать, а с каким - нет. И если нет нужного света - даже и снимать чаще всего не будем. Долго редактировать снимки я не люблю, мне лень, я перестаю их любить, а вот запечатлеть красоту, которая была реально, - для меня бальзам. Отлитое в янтаре воспоминание. Если есть правильный свет - а для лица, архитектуры, пейзажей он разный - то, на мой взгляд, фотошоп и не нужен. Но тут нужна подготовка. Или везение... Ну, то есть, частый для нас случай, что мы приезжаем на место, которое нравится, смотрим на солнце, делаем солнечные часы, смотрим, куда оно пойдёт, предполагаем самое удачное время, и возвращаемся в нужный момент.
Конечно, найдутся те, кому такой подход покажется чрезмерным. Муторно, некогда... Ну, вот он такой.
Но предвзятости к фотошопу и вообще обработке фотографий не понимаю! Это ж только инструмент... Как нож. Кто-то им кого-то зарежет, а кто-то вкусный ужин приготовит. Нам же не приходит в голову на нож грешить?..
P.s. Пишу это в парке, на лавке, - так как у нас погода сейчас чудная стоит. Рядом - бабушка с палками для ходьбы. Просит ее сфотографировать - «для отчётности». Шучу: «Ревнивый муж?» Оказывается, вдова уже давно, к сожалению. Отчетность - что наконец ходила, ей велели больше ходить. Фотками вроде осталась довольна - «есть из чего выбрать»
.